Морнхолд------------------->

15 число Середины Года, 16:30 (день, ближе к вечеру)

Мирили выглянула из-за разросшейся осоки – вдоль воды. В течении ручья кремни были еще острыми, словно резцы, и вода бурунами пенилась на них. Малец прыгал, мутил ручей и плескался, расшвыриваясь камнями; издали казалось, что он исполняет сложный шаманский танец.
Данмерка посылала его с совсем иной целью, но пришлось подняться и идти самой. Выйдя на середину ледяной протоки, она огляделась. На платье темнели влажные пятна, худые сапоги по голенища зачерпнули воды, зубы вздумали выбить чечетку, - мальцу-то что с того? Разочарованно вздохнув, Мира покачала головой, наклонилась и, поискав, подобрала несколько подходящих камней.
Как давно она не занималась своим излюбленным делом – а последнее время на языке крутилось одно слово, "работа", - она и не помнила в точности. Тощие и скрюченные, словно старушечьи пальцы, корни, перетерлись в мелкую труху. Мирили с отвращением попробовала горьковатое крошево, премерзкое на вид и вкус, – ничего иного не водилось, пришлось смириться с тем, что имелось, - но осталась, опять же, относительно довольна. Зелье ценно, в конце концов, не презентабельностью, а полезностью.
Позавтракать не удалось.
Поблизости, в низине, располагалась деревня. Напавшие на нее – другое племя с виду, но Мира-то знала, кто они, - имели вполне понятные намерения. Они хотели одного – грабить, но Мира не могла им позволить, не отступая ни на шаг. Мерийский слух различил звуки битвы – и Мирили была уже там. И повсюду, где она появлялась, хлестал огонь. Ящеры приняли помощь, расчетливо не отвергли, но с явным недовольством, даже недоверием. Недоверие их подтвердилось позже – как только сражение подошло к концу, данмерку схватили, не дав опомниться, уволокли и привязали к развесистому дереву. Мирили не сопротивлялась, только мрачно усмехнулась, когда запястья туго перетянули веревки. Разве сдержат мага простые веревки? Что для Мирили деревенька – пожелай Мирили, и деревенька сей же час может превратиться в пустынное пепелище… 
Конечно же, никто здесь не стал бы ее слушать; более того, никто и не глядел в ее сторону. Кроме большеголовой ящерицы с наростами бугорков над огромными глазами. Ящерица глаз не сводила – Мирили выдерживала взгляд глубоких, стеклянных, янтарного оттенка глаз. Взгляд не был ни беспокойным, ни злым. Изучающим: хотели знать, чего стоит пришлая из чужих земель. Мирили восприняла взгляд равнодушно: пусть смотрят, мол, мне-то, в конце концов, какое до них дело?..
Через пару часов пристального рассматривания ее отвязали и усадили ближе к большеголому. Мирили уже ничего не соображала: она до такой степени устала от десятков глаз и режущей веревки, что любой заданный вопрос вызывал у нее приступ злобы. Для аргониан время шло совсем по-иному...
Мира глядела на мучителя с нескрываемым раздражением; янтарные глаза выражения не меняли. Что в застывшую воду глядеть – глядеть в эти глаза.
-Ты помогла нам, сама не зная, зачем. Поступок для чужой здесь, тем более, для пепельнокожей, странный. Зачем ты это сделала?
-Глупый поступок, да? Так вам кажется? – Мирили выглядела равнодушной. – Вы же прекрасно знаете, что это не другое племя.
-Наши воины это чувствуют, верно. Тем, кто носит кожу, обмануть нас нельзя. Но кто ты и откуда здесь? И почему чувствуешь так, как и мы?
Мира старалась говорить спокойно, хоть ровный тон давался тяжело.
-Мое имя вам знать не стоит. Я маг, ищу генерала-деамкастера Рагнарока. Отбилась от армии.
Глаза стали внимательными:
-Ты из Эгрейда? Почему не произносишь имени? Для вас они много значат, как и для нас.
-И да, и нет. Мое имя и произносить опасно, потому и не говорю. Да и имена для нас не так важны…
-Имена важны всегда, - настоял на своем аргонианин.
-И как же мне называть тебя? – Мирили тоже сдаваться не желала.
-Ходящий-Иными-Дорогами – так мое имя звучит на языке Сиродила, - старейшина этой деревни. Я услышал не все, что желал слышать, и буду смотреть за тобой.
-Я ожидала, что меня свяжут, - заискивающая улыбка появилась на губах его усталой собеседницы – не пленницы. - Но такого мирного исхода – признаться, нет. Со мной был еще…
Малец закричал так, будто его резали. Резать его, вроде бы, не собирались, но многие копья были нацелены в его сторону. Рывком обернувшись, Мирили приподнялась с колен, но старейшина степенно осадил ее.
-Имперец. Человек был с тобой? Имперец и данмер, это странно...
Мирили быстро кивнула; за себя она не боялась.
Старейшина глаз не отводил.
-Не более странно, чем наш разговор. Я жила и родилась в их провинции, - она сложила руки на коленях. - А этот человек был рабом Камонны Тонг. Мне случилось освободить его, но человек оказался беспомощен...
-Ты все ж называешь его человеком… - уголки чешуйчатых губ изогнулись.
-Да, называю человеком, - не понимая, как могла спокойно повторила вслед за старейшиной Мирили. Старейшина выразил свою мысль яснее:
-Как и мы. Как и меры. И Сиродил назвала "их провинцией". На сородичей своих повадками не похожа. Наемница?
Мирили отдала должное аргонианской сообразительности, хоть и весьма своеобразной, на взгляд сиродилки. Слишком устала, чтобы спорить, слишком утомили ее…
-Вопросы твои... Я пошла по собственной воле. Это все вопросы, которые ты желал мне задать, Ходящий-Иными-Дорогами? – глухая злость сорвалась все-таки с крючка. Мирили умела владеть собой, но только не сейчас, не здесь: сейчас владеть собой Мирили не желала. Все вдруг показалось бессмысленным. Этот разговор, разговоры, что ждали ее впереди, да и дальнейшая жизнь…
Жизнь никогда не согласовывалась с ее желаниями; если и согласовывалась, то шла окольными путями, если выходила из-за поворота, то Мира, потеряв интерес, уже отчаивалась ждать. Или жизнь подло била по темени совершенно неожиданными обстоятельствами… Теперь же, поиздевавшись вдоволь, жизнь тащилась, как придется, по колдобинам, словно извилистая тропка посреди поля. Мирили не знала, что ожидает ее, предугадывала: ничего хорошего. То, что впереди, хуже, темнее, безнадежнее, да и тропка ведет в пустоту. Безнадежность обжигала каленым железом.
-Это все вопросы. Можешь идти, если хочешь. – Кольцо копий разомкнулось, и несчастный пленник наконец получил свободу. Данмерка закрыла лицо руками, она плохо выглядела.
-Простите… долго шла… устала… Я…
Позора Мирили себе никогда не прощала. За эти считанные мгновения она готова была себя возненавидеть.

***

На берегу, над ручьем, Мира мрачно протирала покрасневшие глаза, избегая взглядов спутника. Ей было стыдно даже перед ним, да и само  присутствие мальца было нежелательным.
"Могу я, в конце концов, хоть немного побыть одна?! Хоть минуту... как вы мне все надоели..."
-У тебя кто-то умер?
Странно, что при своем сумасшествии малец сохранил к другим сочувствие. Мирили очень неприятно, болезненно неприятно удивилась этому вопросу, содрогнулась ему не только внутренне. Ну уж никак не ожидала такого гнусного подвоха. Со стороны кого же, подумать только, умалишенного, безрассудного существа?
Я сама у себя умерла, а ты что думал? Так она хотела ответить, но ответ прозвучал бы грубо и горько для самой Мирили. Мирили сдержала усмешку, выдавив взамен жалкое подобие улыбки.
-Нет… Бывает, сознаешь безнадежность. Я еще испугалась… Ничего-ничего. Идем. Сейчас разведем костер, будет тепло...
Бесхитростный малец, в каком-то смысле, был животным для нее. Но, проявив сочувствие так осмысленно, перестал быть им, очеловечился… Стал зверем опасным и куда более обременительным. Мира не могла терпеть проявлений чужого сочувствия. Чужие чувства - чужое дело. Какое дело другим до Мирили? Какое дело Мирили до других? Да плевать она хотела на чужое мнение...

Отредактировано Mirily (2011-08-07 23:24:30)

Странное дело, но малец за одно утро сошелся с детьми племени. Мирили не противодействовала ему, ни в чем не ограничивала, слова не сказала, - кто знает, может, ей просто было все равно? Вполне возможно – она просто сидела, обняв колени, с безжизненным лицом, следила глазами за игрой во мху. Прислонившись к стволу, сливаясь с тенью болотных деревьев… и со своей тоже...
Мирили была глубоко в себе. Глубже, чем показалось бы с виду. Она вспоминала...
«Я дала цель их существованию, и они уже не мыслили бы свою жизнь иначе, без меня. Я стала для них стержнем. Решила их судьбы, решила судьбу Дирена. Скорее всего, потеряв меня, они утратили бы все. А это когда-нибудь непременно случилось бы… Смерть не так страшна, как невосполнимы потери, как страшна пустота. Я сказала Варджейру, что сею смерть, он не поверил. Напрасно… И воспоминаниями тревожу себя тоже понапрасну…
Но с этим мальчиком мне следует проститься, пока не поздно…»
Поморщившись, Мирили прикрыла глаза ладонью: вернулась очередная неприятная мысль, которую стоило обдумать… Мысль эта преследовала неотступно со вчерашнего вечера.
"Моргия… Моргия, вот именно, вовремя вспомнила, к месту. Значит, и при Уриэле, и при Тайбере Септиме Малекит уже был? Как давно, интересно?.. Она марионетка или подлинная правительница?.. Сомнительно. Барензия, ее мать, особа влиятельная. И при дворе Алинора? Какая глупость… Брак был выгодный, ах да, а захомутованная доча продолжала исправно радовать деспотичную мамулю. Детишек наплодила, таких же черномазых уродцев, как сама. И до сих пор, поди, пляшет под дудочку?"
Старейшина был неподалеку, занимаясь своим делом, но время от времени не без интереса посматривал в ее сторону. Мирили о старейшине думать забыла – занимали другие вопросы. Придворный маг любил насыщать повествование ненужными деталями, и среди украшательств главное терялось. Да так было задумано, вот в чем дело, текст был заказан какому-то бумагомараке. История о Черной Королеве красивая сказка, но не подлинная. Про биографию ее матушки, в таком случае, говорить нечего: всем известно… По этому поводу можно только косо, как Мирили, ухмыльнуться, искренне преклоняясь перед мастерством цензоров. "Торгаши… жиды"… Если говорить прямо, рассадник гадюк, а не семейство со своими картонными, никому не нужными тайнами.
"Какой сарказм… или цинизм. Зачем я только об этом думаю?"
Вопрос риторический... Мирили очнулась только, когда рядом сели, и вздрогнула. Старейшина, естественно. Вежливо улыбнувшись, она подвинулась – на примятом мху освободилось место. 
Кроны притихли. Погода – Мирили только успела заметить, отвлекшись от своих мыслей, - стояла пасмурная, но теплая. Солнце иногда проглядывало, теряясь в листве и редкой сизой траве. Ветви узловатых мангровых деревьев изгибались подобно черным, холодным и влажным змеям. Они спускались к воде и исчезали глубине, будто подныривая. Болота обильно и пышно цвели, затянутые ряской, и редкие растения опасливо таились во мху...
В спины обоим дохнул ветер. Нисколько не озаботившись приличиями, Мирили свободно вытянула ноги. В любом другом обществе ее ждало бы справедливое осуждение за фривольность, а общество, в свою очередь, получило бы достойный язвительный ответ: а плевать я на вас хотела...
Старейшина первым завел разговор, в своей неторопливой манере. Вопросы распространились на все: начиная от ситуации в Тамриэле и заканчивая самой Мирили. Удивительно, но больше всего было вопросов, касающихся личности Миры; не давали, видимо, старейшине покоя недомолвки. Мире приходилось изворачиваться, прячась под смущенными улыбками, обходя самые неприятные и точные, ко всему прочему, умудряясь поддерживать дружелюбие с обоих сторон. Между делом и сама осторожно вставляла вопросы: проясняющие, краткие, отмалчиваясь, сколько могла. Ей хотелось бы, чтобы, несмотря на ее некоторое, вполне объяснимое, недоверие, они со старейшиной расстались добрыми знакомыми - если не друзьями. Со стороны старейшины, конечно. А когда ей хотелось, она непременно добивалась своего...
Поднявшись наконец, Мира ровно обратилась к нему:
-Мне пора, старейшина Ходящий-Иными-Дорогами.
-И ты не останешься, не почтишь нас более своим присутствием? Меня тревожит еще одно…
-Увы, - одними губами улыбнулась Мира. Она догадывалась, что тревожило старейшину. – Я могу просить только о своем товарище. Позвольте ему остаться здесь, среди вас. Он не сможет выжить среди подобных ему.
Выслушав сказанное и помедлив, раздумывая, старейшина приподнял чешуйчатые губы - обнажились ряды мелких желтоватых зубов. Проделано было с явным намерением: не понравилось предложение, предложения не разделял. По сути, такая же игра, в которую в разумных пределах позволяла себе играть Мирили…
Именно поэтому Мира стояла, глядя в землю. Она, как бывало обычно, продумывала следующие ходы, но ее опередили...
-Это слишком неосторожная просьба, но все же я… позволю.
-Безмерно благодарна тебе, - якобы воспрянув духом, подняла голову, просияла... заставила себя просиять. - Прощай, старейшина.
Набросив капюшон, провожаемая недоверчивыми взглядами - маг, все-таки, - Мирили, как всегда, удалялась... И была уверена, что, несмотря на болезненную отрешенность последних недель, несмотря ни на что, найдет дорогу...

Отряд Еззелира и Цириллы
Андрис шел где-то в серёдке всего войска. Прогулка ему не особо нравилось, топи Аргонии пованивали, на его взгляд. Тем более Титтус Мид сверлил своим неприятным взглядом затылок, чем особенно раздражал наёмника. Не выдержав, оглянулся. Кажется Андрис чем-то напугал наймита, тот аж отшатнулся и сделал два шага назад, дабы увеличить дистанцию. Хмыкнув, бретонец продолжил путь. В голове крутился бой с Фенрисом, а точнее прокручивались все его удары и увороты. Техники были столь разными. что можно были взять отсчет от первого удара и запоминать.
Такимим думами чуть не прозябал столкновение с хаоситами. Увидев, кто им противостоит, бретонца чуть не вывернуло наизнанку. Он конечно видел и зомби и вампиров, повидал всякого отвратного в своей жизни, но такое было черезчур даже для него. Выхватив полуторный меч, встретил первую парочку почти живых солдат мощныи ударами, один повалился на землю и снова начал подыматься, второй попросту отшатнулся. Резко присев ударил со всей силы второму в живот мечом, от чего тот согнулся, резко вывернул меч, опустил и отрубил снизу-вверх голову врагу. Тот распрямился, постоял несколько секунд... и попытался толкнуть Андриса.
Такое действие весьма ошеломило наёмника, хоть зомби встреченные раньше были живучими, эти явно могли им сто очков форы дать. Сделав два шага назад, бретонец вывернул руку и послал в монстра заряд молнии. Бывший человек задымился, начал тлеть и пошатнувшись, грохнулся на землю. Оглянулся и увидел второго, который замахивлся каким-то архаичным молотом. Отпрыгнув в сторону, выпустил во врага поток огня, который сразу же воспламенил чудовище. Он несколько секунд пытался двигаться к Андрису, даже сделал два шага и сразу же свалился.
Бретонец оглянулся. Бой уже кипел во всю. Подав несколько условных знаков своим бойцам, пошел вперёд, готовя склянки с ядами и составы. Враги оказались сильно живучими, надо их сжигать. Взяв несколько склянок с зажигательным составом, кинул их прущему строю нежити. Монстров сразу же обволокло облако желтоватого газа. Послав вперёд вспышку, Андрис блокировал удар другого хаосита сбоку. Вспышка подожгла резко горючий состав газообразного вещества, воспламенив сразу полудюжину чудовищ, которые через несколько секунд скорчились на земле, догорая.
Новый противник попытался сбоку атаковать, Андрис предусмотрительно вытсавил блок. Краткое лёгкое действие и резко вывернувшись, заставил врага отлететь на пару метров назад. Выхватив из-за спины склянку, кинул её в чудовище и побежал дальше. В склянке была мощная кислота. Тело хаосита задёргалось и начало издавать булькающие звуки, кислота разжижала его тело не оставляя ни следа. Наёмники отошли немного назад и начали обстреливать из луков нежить. В стрелах были зажигательные составы, которые успешно поджигали бывших людей.
Андрис перехватил меч и выпустил несколько огненных шаров в наступающего противника, одного убил, огонь попал ему в шлем и начал сжигать его голову, бывший полутруп, ныне труп осел на землю. Остальные двое лишь остановились на мгновение и снова двинулись вперёд. Молния и еще одна склянка с кислотой упокоила их быстро. Двигаясь дальше. Андрис выпил пару раз зелья восстановления маны, хоть он и бретонец и магический запас у него высок, по сравнению с другими расами, кроме высших эльфов, всё равно мана у него не безграничная. Еще около десятка хаоситов пало от его руки, кислоты больше у наёмника не осталось. Выхватив из-за спины несколько бутыльков с огненным оставо, приготовился к новому нападению. Его прикрывали другие наёмники, отстреливая врагов из луков, строй чудовищ надвигался на наёмника, он нмного отделился от главной битвы и заставлял большинство обтекающих войско Эгрейда по флангам переключаться на себя. Мана кончилась, уже два десятка приспешников Хаоса валялось у ног наёмника, остались несколько бутыльков. Кинув их, вспомнил, поджечь нечем. В облако газа вступила новая порция чудовищ, так что наёмник действовал быстро. подкинув ногой небольшой камешек, резко ударил по нему мечом, высекая искру. Камень отлетел в сторону, но не это интересовало Андриса. Облако взорвалось огнём, полготив в себе еще дюжину чудовищ. Теперь есть краткая передышка перед новым боем. Один из наёмников кинул ему пояс со склянками, хоть и войска Хаоса кажется начали серьёзно проигрывать.
Впереди снова видны враги, скоро новый бой.
"И то верно, отдыхать мы все в гробу будем."

Отредактировано Андрис (2011-10-01 11:31:05)