15 число Месяца Середины Года, 21:40 (вечер).

Корвус Умбранокс, граф Анвила, бывший Серый Лис, посмотрел на расписные двери зала Совета Старейшин, куда всех графьёв Сиродила пригласил лично император, и поправил траурную чёрную ленту, что опоясывала его торс будто наградная генеральскаяя лента  - от плеча и почти до ягодицы. Траур он принял не так давно, со дня смерти жены, Милоны Умбранокс. За два дня до своей кончины она решила съездить в Лейавин, удостоверить, что тамриэльцам нормально живётся под эгрейдскими флагами, и приказала вознице не делать крюк по Красной кольцевой, а срезать через графство Бравил - там-то её и настигла набиравшая в тот момент обороты эпидемия Песчаной Язвы. Народ Анвила очень сильно горевал по своей графине, которая столько лет, практически в одиночку, старалсь поддерживать в Анвиле порядок, но супруг её был безутешен - по крайней мере, первые полторы недели. После этого "лисий граф" стал хмур, уныл лицом и чертовски немногословен. В частности, его настораживала политика императора Мартина. Впрочем, он догадывался, кто на самом деле сидит на троне Тамриэля, даже без предупреждающих писем Гассилдора. Однако же, выступать открыто против "законного" правителя империи было по меньшей мере самоубийством. Глубоко вздохнул - незнамо почему, но дышать в Башне было тяжеловато, Корвус распахнул двери и двинулся вглубь зала.
Широкий и низкий каменный стол окружали 9 кресел, заместо обычного множества таковых - Совет Старейшин был распущен ещё год назад, вместо этого в зале периодически проводили заседания августейшие особы всех 8 графств и лично император. Медленно, с осторожностью, граф Анвила подошёл к столу и сел на положенное ему кресло. Никогда прежде он не использовал настолько неудобного седалища - или же просто внутреннее напряжение заставило его нервы придумать факт, что это кресло - отвратительно жёсткое. Бывший вор оглядел собравшихся. Гассилдор, сидящий справа через кресло от него, то и дело стреляет глазами, будто бы пытается одними росчерками взгляда добиться обрушения Башни Белого Золота - благодаря специальному кольцу его истинной внешности не видно, что многократно облегчило общественную жизнь скинградского вельможи. Андел Индарис тоже стреляет глазами - только вот взгляд у него полупьяный, слишком беспечный и вальяжный. Будто как у кота, которому посчастливилось разобраться один на один с кувшином сметаны, оставленном хозяевами на видном и доступном месте по забывчивости. Валга старается предать своему лицу твёрдость и решимость, но получается паршиво - вдовствующую графиню Хоролла здорово подкосило известие о том, что её дочь, зять и внуки были безжалостно убиты эльсвейрскими националистами. Нарина Карвейн глядела куда-то поверх всех собравшихся, будто бы она вовсе и ни при чём, будто это собрание её не касается. Впрочем, 4 кресла пустовало - Бравил и Лейавин оказались без законных правителей, так ещё и в руках врага. Арернар Голдвайн же, новый граф Кватча, внебрачный сын покойного графа, не приехал во дворец, сославшись на проблемы со здоровьем.
Впрочем, 4-ому креслу - самому богато украшенному из всех 9-ти - оставаться пустым суждено было не долго. Его Императорское Величество, "Мартин" Септим", уже выходил из дверей, сопровождаемый двумя легионерами - на удивление спокойными, вымуштровыными... даже какими-то инфернальными. Все их движения были будто бы выкованы в адском огне. Впрочем, это легко объяснялось - под закрытыми шлемами скрывались дреморы, что было прекрасно известно графам Анвила и Скинграда. Как дела обстояли с остальными - неизвестно. Лично Корвус сомневался в том, что "Мартин" соизволил осведомить других властьимущих о новом пополнении в рядах Легиона кровавого Дракона - сам Умбранокс на пару с Гассилдором узнал об этом через информаторов Эгрейда, которые по приказу генерала-деамкастера снабжали правителей юго-западных графств Сиродила той информацией, которую находило приемлемой для разглашения.
- Приветствую, дамы и господа. - возвестил император, заняв положенное место. С явным недовольством Каморан оглядел пустующие места. - Я до смерти рад, что Вы нашли время для своего визита сюда. - мер перевёл взгляд на присутствующих. Да что там перевёл - прошёлся чеканным холодным взором, будто орлесианская дворянка на балу , оценивающая туалеты других знатных дам. Впрочем, тяжесть этого взгляда скоро улетучилась. - Не беспокойтесь, я не задержу Вас надолго.. Всего один-единственный маленький указ.
- Давай... те, Ваше Величество, не тяните. - железная леди Брумы чуть сморщила носик. - Вы прекрасно знаете, сколь удручающе положение в Империи - нам нужно скорее разобраться со всеми проблемами, а не просиживать за столом переговоров.
- О да, конечно, миледи. Вы попали прямо в яблочко. У нас уйма проблем и совсем нет времени. - Манкар усмехнулся и хрустнул пальцами. - И как мне кажется, одна из основных проблем нашего общего неблагополучия и упадка Империи - помимо мерзких эгрейдских захватчиков, конечно же - состоит в том, что Вы... не справляетесь со своими обязанностями, дамы и господа.
- Что?! Что Вы имеете в виду? - лицо Арианы Валги вспыхнуло, будто стог сена, щедро политый оливковым маслом.
- О чём Вы, сир? - граф Чейдинхола подался чуть вперёд, вперив в императора круглые, ничего не понимающие глаза. - Как прикажете это понимать?
Корвус и Янус хранили гробовое молчание - вампир и бывший первый рыцарь плаща и кинжала лишь нахмурились и крепче взялись за подлокотники своих кресел.
- Очень просто, дамы и господа. - ещё раз  - теперь намного более зловеще и даже с какой-то толикой безумия в глазах и голосе усмехнулся Каморан. - Так и понимать - Вы, по моему скромному мнению, есть помеха для процветания Империи. А потому я больше не нуждаюсь в Ваших услугах, а соответственно - и в Вас. Прощайте, дамы и господа. - эльф медленно поднялся, сбросил с себя простенькую иллюзию - всё, на что хватило его сил после заклятия эгрейдцев, сотворённого в Скайриме - и направился к выходу из зала. - Стража! Убить их, всех!
Ни Гассилдор, ни Умбранокс не удивились такому повороту событий. Более того - они его даже, пускай и краем сознания - но ожидали.
Сверху, со второго этажа, лучники начали пальбу на поражение. Графинь Брумы и Хоррола убили практически на месте. Индарис пытался бежать, но неудачно - почти у самых дверей его спину пронзили сразу шесть стрел. Впрочем, на этом везение тамриэльских горе-лучников и закончилось - всё-таки, попасть в высшего, постоянно перемещающегося, доведённого до состояния "вне себя от бешенства" вампира было выше их сил. Да и воровская закалка Серого Лиса - пусть и бывшего - это Вам не два пальца об мостовую разбить. Движения обоих графов были быстры и ловки, будто у бывалых лисиц из Леса Невервинтер - куда там неумехам-лучникам, которых Каморан возымел недальновидность расставить на балконах. И смех, и грех, право слово...
...Отделавшись-таки от навязчивого и смертельно опасного императорского гостеприимства, Янус Гассилдор и Корвус Умбранокс пустились прочь из Башни Белого Золота и с Имперской Зелёной Тропы, тайными окольными путями, дабы как можно скорее покинуть стены столичного города. Однако, совсем уж незамеченными уйти им не вышло.
- Ушли, паршивцы. - ругнулся себе под нос высокий светловолосый мужчина в доспехе командора Ассасинориа Вентуам. Лицо его было овальным, чуточку грубоватым, под носом обретались не так чтобы пышные усы. Голубые глаза педантично обшаривали площадь на предмет чего-либо подозрительного. - Интересно - это разжиревшая гарпия выжила из ума или ей просто доставляет удовольствие отправлять союзников Бельбезул подери куда, где полным-полно косоруких идиотов?
- Косорукие они или нет, Ликвид, - хмыкнул стоявший рядом с бывшим командором Ассасинориа Вентуам, Ликвидом Солдарионом, бывший же архижрец Фракира Диего Обидил, - но господин Каморан решил играть по-крупному. А когда ты идёшь ва-банк, то лучше бы перепроверить весь рукав и... избавиться от откровенно слабых звеньев.
- Звенья, игры, интриги... Как же я от всего этого устал. - фыркнул Ликвид. - Все, будто пауки, что-то плетут, куда-то спешат, маются какой-то дурью, а всё ради чего? Ради жалкой иллюзии в натуральной бойне. Знаешь, Диего, я уже начинаю сомневаться в правильности своего решения. Надо было таки-тебя сдать Зеврану с потрохами, пока не началось...
- Но-но! - повысил голос Обидил. - Разве ты забыл, кто именно укрывал твои махинации с сам-знаешь-чем? Да и поздно метаться. Мы должны надеяться только на победу Каморана, иначе... - бывший архижрец принеприятно взглотнул. - А иначе мы пропали. Повелитель Огня скор на расправу и не потерпит предателей ни под каким соусом.
Солдарион смачно сплюнул с балкона и двинулся вглубь комнаты. Что самое неприятное в этом деле - чёртов толстяк прав. Орден скорее свариться в кипятке заживо, нежели допустит, чтобы Диего Обидил вновь вошёл в их ряды... Абсолютно то же самое можно сказать и про Ликвида - Зевран, Эрцит и остальные командоры, должно быть, спят и видят то, как бывший командор Вентуам не доживёт до зимы. Да и уверенности Обидила и Каморана в силе Легиона Кровавого Дракона пария не разделял - он-то постоянно сражался с эгрейдцами бок о бок. Он прекрасно знает, на что способны эгрейдцы. Прекрасно знает и то, что даже эта толпа даэдра для легионов Эгрейда - даже не помеха. Линксс, коли того захочет, уничтожит всю эту чёрно-синемордую братию одним движением пальца. А уж если Он решит приплести к этому делу армию...
Эгрейдцы подходили всё ближе и ближе - часом ранее пришло донесение, что они идут на Хелсторм... Ликвид откинулся в кресле. Он уже смирился со смертью. Она неизбежна. Волею "Одибила" он лишён благословения Семи и теперь - былинка на ветру, ничего более. И всё же... Он дорого продаст свою в миг обесценившуюся жизнь. Потому что сдаваться без боя не было его правилом. Более того - не является таковым и никогда не будет. Вопрос в том, как долго продлиться это "никогда".

***Тем временем, в садах Аль-Бердана***

Блок, удар, поворот...
Императрица Изабель упражнялась с новеньким, свежевыкованным - по чести и правде сказать, свежепрекованным - клинком, вышедшим из-под молота лучших кузнецов-ювелиров Эгрейда. Руноклык Остермарка, некогда сломанный, обрёл поистине новую жизнь в руках эгрейдских мастеров - при внешней грозности и действительной смертоносности, он был чертовски лёгким, практически невесомым. Да ещё служил отличным проводником магии, так что силовые волны с его помощью запускать - одно удовольствие. Впрочем, весь спектр ударов магесса-рыцарь применять не решалась: как гласит одна старая поговорка не проливай брагу мимо рта в своём доме. И всё же - меч был просто чудо. Работа, достойная Императоров с большой буквы И.
За практикой, Изабель не заметила, как вышла на Импераорские Пасеки. Мёд эгрейдцами не признавался как пища вовсе - наряду с яйцами - эти два продукта сильнее всего отправлялись на экспорт, потому что избытком считался каждый накопившийся грамм. О нет, пчёлы давали эгрейдцам воск, а что самое главное - и самое ценное - пчёлы служили превосходнейшими разведчиками. Главное - знать, как ими управлять, а там уж они справятся похлеще этих ваших ворон, кроликов и прочего зверья...
Сами Пасеки представляли собой довольно большую поляну с ульями, около которых вились пчёлы и гремлины. Хафиз - один из членов Круга Гильдии Магов Эгрейда, совета самых мудрых и могущественных магов во всей Империи - был, помимо заводчика и дресировщика гремлинов в промышленных масштабах и одного из искуснейших колдунов, ещё и заядлым пчеловодом. О мёде и спаривании маток ему было известно всё, что только можно. Также он был огромнейший дока по части роев и уничтожению осиных гнёзд. В общем, даже среди магов одноглазый хозяин гремлинов пользовался особым уважением - примерно так же относятся к кузнецам-ювелирам и сноходцам, то есть к людям, чьи обязанности затрагивают не только будничный, повседенвный мир, но и мир сакральный, про который среднестатистический обыватель ничего не знает, да и, сказать по правде, знать не так чтобы хочет.
Хафиз аккуратно накрыл крышей один из ульев и отошел в сторону. Несколько гремлинов, доселе путавшихся у своего мастера под ногами, что-то невнятно бормоча, устремились к нескольким другим ульям.
— Hael, Ваше Величество. - маг обернулся и поприветствовал Императрицу по всем правилам, хотя и имел насчёт вообще какого-либо этикета своё, довольно жёсткое не нелестное мнение.
— Am Egraidel Hael, Хафиз. Что ты тут делаешь?
Колдун открыл свой гриумар, который, как того требовали правила, был пристёгнут к поясу адамантовой цепью, заглянул в него и некоторое время усердно перелистывал страницы..
— Пчелы в этом году поздно роятся, — пояснил маг-пчеловод, выныривая обратно, — просто проверяю их. Чаю не желаешь?
В общении с магистром Хафизом было бесполезно настаивать на соблюдении этикета. Он относился ко всем как к равным, даже, скорее, как к подчиненным — наверное, потому, что привык распоряжаться тысячами и тысячами гремлинов. Император же считал его другом, посему не обращал внимания на панибратскую речь со стороны одноглазого волшебника, хотя последний и кое-как сдерживал себя в общении с Линкссом. Однако с ним вполне можно было общаться - чего не скажешь о магистрах Тевинтера, или о Ксисских Хозяевах Домов, или ещё о ком-нибудь. Вообще, с точки зрения Изабель, Хафиз очень походил на какого-нибудь рассказчика в таверне, который и историей поделиться, и жилеткой для плача послужит — насколько это вообще возможно для магистра Гильдии Магов.
Пока чародей листал свой гримуар, ещё несколько гремлинов соизволили притащить поднос с заварочным чайником и двумя чашками. Сделаны они были довольно искусно - для эгрейдских мастеров, да и вообще всех эгрейдцев, первостепенный характер носили две вещи - эффективность и стиль. Остальное либо было глубоко вторичным, либо и вовсе могло катиться к чёрту.
— Травяной? — спросила Императрица, принимая чашку и принюхиваясь.
— Понятия не имею. Просто коричневые листочки из жестянки.
Изабель с интересом заглянула в чашку — внутри плескалась бурая крепкая жидкость, которой в самый раз шестерни големов протирать. Но положение обвязывает — Императрица должна быть со своими подданными на короткой ноге, а потому Изабель сделала глоток, в очередной раз осеняя свою голову напоминанием, что её желудок отныне может со спокойным видом принять на себя вымоченную в уксусе шкуру котоблепаса. Отпив, Изабель попыталась перевести разговор на более мирные темы.
— Наверное, иметь такое хобби — это очень интересно, — сказала она.
— Да. Очень.
— Но я всегда задавалась вопросом…
— Гм?
— Пчелы такие маленькие — как их доят?
Некоторое время Хафиз продолжал с задумчивым видом гримуар, после чего внезапно возобновил разговор - на эгрейдском, быстро, мельтеша языком, в общем - в стиле эгрейдских магов. Для стороннего слушателя эта речь показалась бы белибердой, заключённой в форму дичайше длинной скороговорки.
Первая леди Эгрейда, слушая всё это, сидела с широко открытым ртом.
— А я думала, матки рождаются, -  хмыкнула Изабель, переводя взгляд на гремлинов, которые пыхтели около одного из ульев с таким видом, будто пытались сделать из дома пчёл спеллджаммер как минимум.
— О нет, — терпеливо объяснял Хафиз, — такой штуки, как маточное яйцо, в природе не существует. Улей просто выбирает одну пчелку и растит из нее королеву. Кормит ее королевским молочком, так сказать.
— А что будет, если она станет питаться обычной пищей?
— Из нее вырастет обычная рабочая пчелка, Ваше Величество, — ответил хозяин гремлинов с хитроватой улыбкой.
Изумрудные глаза Императрицы ка-то странно блеснули - точно в такт отблескам солнца на гранях навершия её нового меча.
— Итак, появляется новая королева, а что происходит со старой?
— Обычно старушка собирает рой, — пожал плечами магистр, — а потом отваливает, забрав с собой часть колонии. Лично я видел тысячи роев, но вот королевский — никогда.
— А что такое королевский рой?
— Даже не могу сказать точно. О нем упоминается в старинных книгах по пчеловодству. Это рой из роев. Говорят, незабываемое зрелище.
На мгновение взгляд единственного взгляда чародея стал мечтательным.
— Впрочем, — продолжил магистр, — самое веселье — это когда погода плохая или старая матка не может собрать рой. — он покрутил рукой. — Тогда происходит вот что. В улье — две матки, правильно? Старая и новая. Они начинают преследовать друг друга по сотам, под стук дождя по крыше, а жизнь в улье идет своим чередом. — Хафиз иллюстрировал рассказ движениями рук, и Изабель, заслушавшись, подалась вперед. — По всем сотам гоняются, а трутни жужжат, но королевы чувствуют присутствие соперницы, наконец они находят друг друга и…
— Да? Да? — Изабель наклонилась еще ближе.
— Удар! Укол!
Императрица моментально вытянулась, как струна. В глазах у неё горел какой-то странный, непонятный ей самой огонёк азарта... и особого понимания. Будто бы одновременно всё проще пареной репы, и одновременно с этим - безумно сложно.
— Двух королев быть не может, — спокойно пояснил магистр Хафиз.
Изаьель оглянулась на ульи. Её никогда особо не заинтересовывал вид пасеки, а особенно - улья. До этого разговора.
— После долгих дождей я частенько нахожу мертвую матку у летка улья, — с довольным видом сообщил заводчик гремлинов, — королева с королевой не уживается, понимаешь? Все та же старая добрая борьба за выживание. Старая матка более коварна. Однако новой матке действительно есть за что драться.
- Думаю, я понимаю, к чему ты клонишь. - Изабель отдала осушенную чашку ближайшему из гремлинов и поправила клинок на поясе. - Спасибо за чай, Хафиз. Было приятно пообщаться. Aetafel.
- Aetafel, Ваше Величество. - Хафиз весело потряс головой, провожая взглядом  уходящую Императрицу.
— В улье может быть только одна королева. — пробубнил себе под нос заводчик гремлинов, снимая крышу с очередного улья. — Удар! Укол! Хе-хе-хе!..